18 января 2023

Анатолий Баринов – о работе, жизни и любви.

 

19 ноября в Санкт-Петербурге и Ленинградской области отмечается День профсоюзного работника. Для нашего региона этот праздник совсем новый и официальную дату получил всего год назад, когда по инициативе Ленинградской Федерации профсоюзов и губернатора Александра Дрозденко были внесены изменения в областной закон «О праздничных днях и памятных датах Ленинградской области». Дата выбрана неслучайно: в этот день в далёком 1905 году в Северной столице впервые было создано Центральное бюро Санкт-Петербургских профессиональных рабочих союзов, ставшее первым профсоюзным центром в России. До этого разрозненные, профсоюзы смогли сплотиться и объединить усилия по защите прав трудящихся.

В СССР на каждом предприятии существовал профсоюз. Государственный институт прикладной химии (ГИПХ) в Кузьмоловском не был исключением – на предприятии действовала весомая профсоюзная организация. Однако, период перестройки внёс радикальные изменения в жизнь страны и деятельность предприятий. Новая реальность коснулась и профсоюзов: многие из них оказались не готовы работать в других условиях и не справлялись со своими задачами.

Именно в этот сложнейший период Председателем профкома Опытного завода ГИПХ стал Анатолий Баринов. Пока другие профсоюзные структуры «ломались», безуспешно пытаясь подстроиться под требования иного времени, ему удалось сохранить рабочий союз, внедрить новые формы и методы деятельности. Долгие годы этот удивительный человек руководил профсоюзной организацией ГИПХ, успешно отстаивая социально-трудовые права и интересы работников.

Уроженец Белорусской ССР, в 1962 году он получил высшее образование по специальности инженер-химик-технолог в Ленинградском технологическом институте имени Ленсовета и сразу поступил в ГИПХ. Работал на опытном заводе научным сотрудником, начальником установки, мастером, начальником участка, начальником отделения. Является автором нескольких изобретений, вёл педагогическую деятельность в филиале Ленинградского Политехнического техникума. Ещё в юности Анатолий Баринов получил 3 разряд по лёгкой атлетике и долгое время работал тренером по баскетболу в восьмилетней школе № 2 на общественных началах. Его супруга, Елена Михайловна, посвятила жизнь работе аппаратчицей на ГИПХ, а сын перенял любовь к спорту и окончил институт физкультуры имени Лесгафта.

Тренировка по баскетболу в Кузьмоловской школе № 2

 

Сейчас Анатолий Степанович на заслуженном отдыхе и проживает в посёлке вместе с Еленой Михайловной. Руководство профкомом он помнит, как вчера, поэтому с удовольствием рассказал о своей жизни и работе в беседе с местным депутатом Татьяной Банкис.

При входе в квартиру в глаза сразу бросаются идеальная чистота и порядок. Это заслуга любимой супруги. Хозяйка радушно предлагает чай и расставляет аккуратный сверкающий сервиз. На подоконнике крепко спит кошка – любимица семьи. Не дожидаясь вопросов, Анатолий Степанович начинает свой увлекательный рассказ.

Анатолий Степанович с любимицей семьи

 

Об истории посёлка и завода

 

– Изучая историю, мы тренируемся искать причинно-следственные связи и планировать будущее с оглядкой на опыт предшественников. Поэтому я начну свой рассказ с истории образования посёлка Кузьмоловский. Самая важная личность – несомненно, бывший директор ГИПХ Владимир Степанович Шпак. Впоследствии он стал членом Академии наук СССР, был удостоен звания Героя Социалистического Труда и работал на высоких должностях в Министерстве химической промышленности, но я хочу вспомнить именно пятидесятые годы прошлого века. Примерно в 1952-1953 годах Владимир Степанович уже занимал должность директора ГИПХ, но сам институт располагался на Ватном острове в Ленинграде. После Великой Отечественной войны жизнь поставила стране новые серьёзные вызовы, а по тем временам ГИПХ был очень большой организацией, выполнявшей разные функции в химической и оборонной промышленности. Тогда Владимир Степанович был вызван и командирован в Москву, в Правительство СССР, где ему объяснили, какие важнейшие задачи сейчас стоят перед страной. Решить их требовалось на очень высоком уровне и в самые кратчайшие сроки: Советский союз должен быть совершенно независимым, суверенным государством и находиться в числе лучших. Я всегда говорю, что исторический процесс цикличен, и подобную ситуацию мы наблюдаем в России прямо сейчас.

Шпак был значительной государственной фигурой, а в то время вопросы «Согласны ли Вы?» или «Возьмётесь или нет?» не задавались. Была поставлена чёткая задача, у него только спросили: «Что для этого нужно? Подумайте день-два, скажите или напишите, а мы определимся, как государству сделать так, чтобы Вы смогли эти вопросы решить».

Владимир Степанович сразу же заявил, что институт находится в самом центре Ленинграда, в трёхстах метрах от Ростральных колонн, а как известно, химия – дело весьма опасное. По его мнению, в городе можно было заниматься только лабораторной наукой – колбами и пробирками с небольшим количеством вещества. А чтобы надлежащим образом проверить работу тех или иных составов в металле или на сложных установках, требуется опытное производство. Только так, проведя все необходимые исследования и опыты, а также убедившись в работоспособности веществ, можно начинать строить предприятия и массово запускать промышленность по всей стране. Шпак задумывал серьёзный и большой опытный завод с современным оборудованием, на котором работали бы учёные и специалисты самых разных профилей – механики, химики, физики. В Ленинграде было много институтов и научная база находилась на высшем уровне, поэтому подобрать профессионалов не составляло труда. А где же найти рабочих, лаборантов, аппаратчиков, механиков? Он предложил организовать жилищное строительство, чтобы люди могли сюда переехать, работать и жить в непосредственной близости от завода.

Все предложения Владимира Степановича были выслушаны, а через полгода Совет министров принял решение о выделении участка под опытный завод в Капитолово и рабочий поселок в Кузьмолово. Тогда здесь практически были только лес и болото, а также несколько жилищ недалеко от станции, куда приезжали садоводы. И вот, начиная с 1954 года, началось очень быстрое, а главное – одновременное возведение опытного завода и рабочего посёлка.

В 1962 году я окончил Ленинградский технологический институт имени Ленсовета и получил специальность инженера-химика-технолога. После института сразу оказался в ГИПХ: сначала работал в лаборатории на Ватном острове в Ленинграде, а потом нас всех перевели на новый опытный завод в Капитолово. Здесь я и отработал более 50 лет, постепенно поднимаясь в должности. Первое время провёл в лаборатории, далее поступил в цех, где стал сначала начальником установки, а затем дорос до начальника отделения.

Анатолий Баринов. Молодые годы

 

Сейчас, уже с высоты прожитых лет, я понимаю: самым важным событием для меня стало избрание Председателем профкома опытного завода ГИПХ в октябре 1989 года. Опытный завод, да и вообще весь ГИПХ представлял собой мощнейший комплекс, в его состав входили: институт в Ленинграде, филиал в крымском городе Саки и отделение в Перми (оно существует до сих пор). Более 12 тысяч человек трудились на этих предприятиях, из них в наилучшие времена от 5,5 до 6 тысяч – на опытном заводе в Капитолово. Когда я стал Председателем профкома, сотрудников было уже поменьше, около 4 тысяч, но опытный завод всё равно оставался огромной организацией с множеством цехов различного профиля. Членами профсоюза числились почти все работники: цифра колебалась около значения 98%. Соответственно, профком – исполнительный орган профсоюзной организации, тоже был большим и насчитывал более тридцати человек, плюс комиссии по всем сферам деятельности. Направления работы профкома были обширны. В первую очередь, вместе с администрацией завода решались производственные вопросы. Распределение жилья, здравоохранение, профессиональное образование, спорт, культура – всё это тоже находилось в нашем ведении.

Во времена работы на опытном заводе ГИПХ

 

Жилищный вопрос – самый насущный

 

– Важнейшей и самой напряженной проблемой всегда оставался жилищный вопрос. В отличие от других мест, в Кузьмолово люди получали жильё бесплатно, состоя в жилищных списках. В ГИПХ существовал целый отдел капитального строительства, получавший финансирование и уполномоченный строить жилье, которое возводилось военными строителями. Далее ГИПХ самостоятельно распределял квартиры в соответствии с заводской очередью. Вопрос жилья всегда был очень принципиальным, и многие устраивались на работу в ГИПХ именно для того, чтоб спустя энное количество лет получить бесплатно жилплощадь в поселке. Интересно, что соседние НИИСК имени Лебедева или «Изотоп» такой возможности не имели.

По словам моей супруги Елены, которая переехала намного раньше меня, строительство здесь всегда шло довольно интенсивно. Ей удалось застать момент, когда кроме Ленинградского шоссе была только улица Школьная, а за ней – пустота, ничего. Кузьмоловский рос буквально на глазах, практически каждый год сдавался новый дом, и можно было распределять квартиры.

Когда я пришёл в профком, вокруг распределения жилья витало огромное количество мифов и толков: вопросы «Почему кто-то состоит в списках, а кто-то нет?», «Какое жильё кому дали и как?», «Что это за списки, и как в них попасть?», а также разные домыслы про «блат» и кумовство. Когда меня избрали председателем, я решил: главной в жилищном вопросе должна стать гласность.

Во-первых, раз в неделю был организован приём граждан, у которых оставалось недопонимание по жилищной теме. Мы пытались всё объяснить людям максимально открыто, приблизить доверие к стопроцентному. Такого уровня достичь не получилось, всегда был кто-то сомневающийся и уверенный в наличии подводных камней, но все усилия к абсолютной открытости мы прилагали.

В начале работы я не был специалистом в жилищном законодательстве, поэтому первое время использовал любые возможные методы получения информации, а затем передавал знания и обучал членов жилищной комиссии. Перед комиссией была поставлена задача сделать процесс распределения жилья прозрачным. Мы организовали стенды и разместили на них на всеобщее обозрение жилищные списки, до этого скрытые в стенах профкома. Любой работник мог подойти и посмотреть номер в очереди, ознакомиться с имеющимися льготами или узнать основания для предоставления квартиры вне очереди. Непосредственно распределение происходило по совместному решению профкома и администрации завода. Руководство ценило, как комиссия организовала процесс, в этот вопрос особо не вникало и не занималось жильём, полностью доверяя нам самим принимать решения. Примерно за месяц до распределения жилой площади профком устраивал в огромном актовом зале ГИПХ на 400 мест общее собрание. Мы рассказывали людям, сколько площади будет сдаваться, какие есть варианты квартир, о сложностях, с которыми они могут столкнуться. Потом, бывало, по несколько часов отвечали на возникшие у людей вопросы. Документы рассматривались ещё несколько раз на всех уровнях, чтобы решение комиссии было законодательно подтверждено перед его подписанием на самом верху.

Мы проверяли всё досконально, и инцидентов, чтобы наше решение признали незаконным, не было ни разу. В исключительных случаях кто-то мог возмущаться или не разобраться в ситуации. Был один очередник, который чуть что сразу писал в различные инстанции, начиная с генерального директора и заканчивая Москвой.

На основании этих жалоб комиссию проверяли, смотрели документы, запрашивали объяснения, почему распределение произошло так, а не иначе. И каждый раз к нам не было претензий, а постановления признавались законными и справедливыми.

 

Здоровье не купишь

 

– Ещё одним приоритетным вопросом я всегда считал здравоохранение. Как вы понимаете, ГИПХ занимается химией, люди соприкасаются с не самыми полезными для здоровья веществами. И это мягко говоря, ведь работать приходится в том числе с классом сильнодействующих ядовитых веществ, кислотами и щелочами, особо опасными продуктами.

Гептил, компонент топлива для жидкостных ракетных двигателей – это высокотоксичное вещество, обладающее сильным мутагенным действием. Если его неприятный запах еще можно выдержать, то воздействие на организм ужасающее – это и влияние на печень с почками, и риск развития онкологии.

Практически не было на заводе цеха, который мог бы носить звание «экологически чистого». Поэтому виды работ категорировались в соответствии с действующими нормативными актами и относились к разным спискам. В первый список входили люди, которые работали с особо вредными веществами. Они получали право на 25% прибавку к зарплате, бесплатное питание, дополнительный отпуск вплоть до нескольких недель, а также возможность уйти на пенсию на 10 лет раньше положенного срока – женщинам в 45 лет, а мужчинам – в 50. Ко второму списку относили вредное производство без приставки «особо». Работникам гарантировали 15% увеличение зарплаты и также досрочный выход на пенсию.

Три четверти работников завода имели дело с этой вредностью каждый день, в таких условиях проверять здоровье людей и вовремя помогать им было важнейшей частью работы. Для этого в ГИПХ работала отдельная, очень хорошая поликлиника. Медицинское учреждение было полностью укомплектовано специалистами. Раз в месяц все работники опытного завода были обязаны пройти профессиональный осмотр, где они сдавали анализы и их осматривали врачи. По итогам профосмотров в каждом индивидуальном случае принималось решение, может ли человек продолжать работать. Если здоровье было в порядке, выдавали соответствующее разрешение на дальнейшую работу, а если вскрывались проблемы, то переводили в другой цех или снимали с вредных работ. В худших случаях медицинской комиссией устанавливалось наличие профессионального заболевания из-за работы с вредными веществами, и работник досрочно уходил на пенсию. А «на болоте», где сейчас стоит областной онкологический центр, располагался стационар завода, имевший внушительную медицинскую базу. Люди проходили лечение в отделениях терапии, хирургии, гинекологии, неврологии. Из-за того, что действие вредных веществ имеет накопительный эффект, многие проблемы со здоровьем не проявлялись одномоментно. Токсины накапливались во внутренних органах, и уже на этой стадии необходимо было проводить профилактику.

Конечно, такую практику ввели задолго до моего прихода в профком, и здравоохранение находилось на неплохом уровне, но усиление работы всё же было необходимо.

Тогда я определил для себя два важнейших фактора: медицинская помощь должна предоставляться на самом высоком уровне и быть гарантированно бесплатной. Тогда ещё не было платной медицины, но совсем скоро она начала постепенно развиваться. Мы же до последнего занимали позицию о необходимости бесплатной медицинской помощи, и нам это удавалось.

В Ленинграде на проспекте Культуры была образована медико-санитарная часть № 122, которая сейчас носит название «Северо-Западный окружной научно-клинический центр имени Л.Г. Соколова». Леонид Григорьевич Соколов, в честь которого названа клиника, – это первый главный врач МСЧ № 122. Организацию курирует Федеральное медико-биологическое агентство РФ, организующее медицинскую помощь для отдельных отраслей промышленности с особо опасными условиями труда – космонавтов, шахтеров, атомщиков, подводников. В МСЧ-122 работало множество отделений и медики высочайшего класса, это была одна из лучших больниц на Северо-Западе, таковой она остается и сейчас.

В то время главным врачом МСЧ № 122 был доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач РФ Яков Александрович Накатис. Профком постоянно держал с ним связь, чтобы иметь возможность направлять на лечение людей с выявленными проблемами со здоровьем в максимально короткие сроки. Иногда мы забегали вперед и отправляли группы работников на проверку, чтобы не ждать обнаружения запущенных болезней, а бороться с ними в начальной стадии. В клинике хватало других пациентов: когда мы приходили с идеями, предложениями или даже требованиями, нас не всегда встречали с восторгом. В двухтысячные годы люди начали задавать профкому вопросы, где же им взять такие суммы денег на оплату операций. Они недоумевали: ведь на собраниях говорили, что сотрудники имеют законное право на бесплатную медицину, а в клинике предъявляют прейскурант на удаление катаракты, шунтирование сердца и прочие манипуляции на десятки тысяч рублей. Мы каждый такой случай рассматривали индивидуально, взаимодействовали с руководством МСЧ № 122. В чём я могу быть спокоен, так это что нашему профкому каким-то образом удавалось обеспечивать качественное и бесплатное медицинское обслуживание в МСЧ № 122.

 

Учиться никогда не поздно

 

– Многие знают, что в здании под номером 9 на Школьной улице, где сейчас находится отделение музыкальной школы, раньше располагался так называемый дом техучебы. Там были организованы профессионально-технические курсы (ПТК) для работников опытного завода – аппаратчиков, лаборантов. Их обязывали регулярно, в зависимости от специальности проходить курсы повышения квалификации, чтобы совершенствовать свои знания. Без хороших оценок по итогам курсов невозможно было претендовать на повышение разряда, даже если человек хорошо работал и начальство было им довольно.

У кузьмоловчан была возможность получить диплом Ленинградского химического техникума в посёлке: здесь функционировал местный филиал. Людям не нужно было ездить в Ленинград, и к нам поступали учиться также из Токсово и других близлежащих поселений.

 

 Председатель профкома Анатолий Баринов за работой

 

 

ГИПХ очень серьезно относился к образовательной деятельности, налаживал взаимодействие со школами. Мы резонно считали огромным плюсом, что люди учатся в Кузьмолово: многие из них дальше шли в химический институт, а после окончания возвращались работать на опытный завод. Ребята и девушки, которые не получали высшее образование, тоже устраивались в ГИПХ, но на рабочие специальности – аппаратчиками, механиками, лаборантами. Поэтому завод вкладывал немалые средства и время в сотрудничество со школами. Были установлены стипендии для отличников, а химию школьники изучали не в классах, а в шикарно оборудованной лаборатории Дома техучебы.

Многое делалось, чтобы старшеклассники получили углубленные знания по предмету, заинтересовались химией, поступили учиться и выбирали в качестве места работы именно ГИПХ.

Я и сам принимал активное участие в образовательной деятельности, долгие годы преподавая на профессионально-технических курсах и в химическом техникуме. Мне нравилось учить ребят, и я до сих пор с теплом вспоминаю свою педагогическую деятельность. Надеюсь, мои уроки тоже остались у кого-то из них в памяти.

 

Творчество – общее дело

 

– Раньше Дом культуры финансировался из средств ГИПХ, и работники получали зарплату именно там. Первым директором Кузьмоловского Дома культуры была активная и удивительная женщина Светлана Петровна Хромцова. Я всегда восхищался её способностями и отношением к делу. При ней культурная жизнь бурлила и била ключом: работали десятки кружков, создавались коллективы. Чего только не было: народный хор, цыганские ансамбли, детские хореографы, керамика и другие самые разнообразные занятия.

У Дома культуры существовала договорённость с руководством завода: к каждому цеху был прикреплён и приходил раз в неделю музыкальный руководитель. Людей, которые участвовали в художественной деятельности или пели в хоре, на это время спокойно освобождали от работы. Для этих целей выделялся актовый зал – в нём стоял рояль и в течение года велись музыкальные занятия. Каждое лето проходил финальный отчетный концерт, который всегда имел бешеный успех благодаря хорошему уровню подготовки заводчан. Некоторые из них достигали таких вершин в творчестве, что даже принимали участие в районных и областных фестивалях и конкурсах.

 

Ко всем государственным праздникам и обязательно ко Дню химика для работников проводили грандиозные концерты, которые всегда вели Сергей Георгиевич Степанов и Римма Ивановна Немеляйнен. Сергей и Римма не являлись профессионалами, но их сценическому мастерству можно было только позавидовать. Они вели торжественные мероприятия, награждения и делали это очень хорошо, без бумажки, не боялись импровизировать. Только возникала проблема – Сергей выходил и начинал говорить, не допускал лишних слов, выступал чётко и понятно, как будто этот текст всегда был у него в голове.

Сергей Степанов вообще был сильно недооценен. Я считаю его выдающимся человеком – инженером, учёным и конструктором в одном лице. Голова его была исключительно светлой, он всегда занимался решением вопросов на перспективу. Многие идеи Степанова люди считали бредом, фантазией, маниловщиной, не верили в его начинания и называли фантазёром, а он тем временем решал крупные проблемы в области химии и реализовывал свои мысли на практике.

В итоге оказалось, что некоторые его изобретения не имели аналогов в мире. Не далее, как семь-восемь лет назад, он начал разрабатывать изобретение, предназначенное для проектирования самых современных подводных лодок. Даже организация, с которой был заключён контракт, сначала не до конца верила в успех проекта. Уже позднее, когда стали заметны первые результаты, к Сергею Степанову потянулась вереница посетителей – среди них были серьёзные отечественные конструкторы и руководители предприятий, приезжал командующий ВМФ России, иностранные делегации из Индии и Великобритании. На первые испытания собралось множество людей, в том числе из других стран, стояло более пятидесяти машин, – все они хотели своими глазами увидеть, как фантастика становится реальностью. К сожалению, Сергей Георгиевич скончался год назад, но для меня он остается одним из самых выдающихся людей из ГИПХ.

 

Кто любит спорт, тот здоров и бодр!

 

– В нынешнее время сложно представить такое, но кузьмоловский стадион был построен без какого-либо проекта и совсем не профессиональными строителями. Возводили его методом «народной стройки».

В то время директором ГИПХ был Г.М. Ершов. Он любил спорт и понимал, что для формирования здорового коллектива нужно не только загрузить людей работой в течение дня, но и дать им возможность пожить другой жизнью, найти отдушину в искусстве или спорте. И если для культурного развития в посёлке имелся шикарный Дом культуры, то спорт необходимо было развивать.

У второй школы возвышалась песчаная гора, из которой для первых домов строители брали песок: в итоге на этом месте образовалась большая воронка. Здесь Ершов и решил строить стадион. Но там ничего кроме песка не было, а нужна была земля: по этой причине каждый цех по графику ездил в район Энколово, где на поле вырезали дёрн и на машинах привозили в Кузьмолово. Так, кусочек к кусочку пристраивали, поливали, ухаживали. Трибуны были сооружены по такой же схеме простыми работниками завода. Конструкциями из железа занимался механический цех, деревом – ремонтно-строительный. Стадион и сейчас существует, для своего возраста и методов возведения выглядит довольно прилично. Но одно дело построить стадион, а другое – загрузить его. Поэтому после завершения работ профкомом на заводе был создан спортивный комитет. И хоть я не отношусь к людям, считающим, что в наше время всё было здорово, а сейчас плохо, но тогда стадион однозначно использовался намного активнее. Соревнований проводилось несметное количество: спартакиада завода, осенние и весенние состязания между цехами почти по двадцати видам спорта, личное и командное первенство, встречи со спортсменами Ленинградской площадки ГИПХ.

Профсоюзная спартакиада

 

Детская и мужская футбольные команды играли на первенстве Ленинградской области, успешно развивался хоккей. В отделе капитального строительства работал мужчина по фамилии Рыбаков, мастер спорта по хоккею, выпускник строительного института. Под его руководством в посёлке была создана хоккейная коробка, где тренировались и дети, и взрослые. Затем он и мужскую хоккейную команду собрал, которая добралась до первенства Ленинградской области. Были в Кузьмолово городошная площадка, турники, некоторые даже сохранились до сих пор. Главное, что эти объекты создавались руками работников опытного завода.

Абсолютно все секции были бесплатными, и речи не могло быть, чтобы с родителей собирать плату за детские занятия.

Лучший вратарь хоккейного турнира 1976 года – Анатолий Баринов

 

Я периодически встречаю Николая Николаевича Бондика, нашего почётного и бессменного учителя физкультуры. В последний раз он поделился, что ведёт подсчёт выдающихся спортсменов, проходивших подготовку в Кузьмоловском, проживавших здесь и вообще как-то связанных с посёлком. Многих я знал, но всё равно удивился услышанному: оказалось, целых 12 человек из Кузьмоловского поселения – это чемпионы Олимпийских игр, мира или Европы. Для одиннадцатитысячного посёлка я считаю эту цифру совершенно выдающейся. Самую большую известность приобрел Максим Михайлов – чемпион Олимпиады и мира, MVP олимпийского турнира в Лондоне 2012 года. Он до сих пор играет в сборной России, а вырос-то здесь, в зале Кузьмоловской школы, у моего приятеля Валерия Емельяновича Беспрозванных, в память о котором установлена мемориальная доска на доме 6 по улице Победы. Через один дом живет Алла Теперева – чемпионка Европы по спортивному ориентированию, в деревне – известный бобслеист Ефимов. Все они смогли добиться успеха благодаря людям, которые привели их в спорт, занимались с ними, отдавали всю свою душу, а также, бесспорно, благодаря наличию хотя бы простейших спортивных объектов. Спортсмены либо достигали самого высокого уровня, занимаясь в Кузьмолово, либо получали первый разряд и продолжали карьеру в городе в спортивных школах олимпийского резерва.

Вообще, спорт – это яркая страница кузьмоловской истории, но и на солнце бывают тёмные пятна. Мы с супругой помним, как в прежние времена зимой пройти на лыжах за больницей на Заозерной улице было не чем-то из ряда вон выходящим, а общим правилом для 70-80% населения – детей, молодёжи, пожилых людей, вплоть до восьмидесятилетних. Как только выпадал первый снег, там прокладывали лыжню, и она всегда была накатана. Кто-то на хороших лыжах, кто-то на более примитивных; один скользит быстро, другой еле идёт – это всё не имело ровным счетом никакого значения, выходили все. А вот в прошлом году, как мне сказали, даже лыжни не было там… а где же ещё кататься? Можно за переезд идти или на полигон, но эти места не совсем удачные, да и лыжня там редко бывает. Это вызывает у меня большую тревогу. Помню, в старые времена по субботам и воскресеньям в Кузьмолово в электричку было не сесть, потому что все ехали с лыжами в Кавголово, не пробиться было, что из города, что в город. Это уже в последние годы появились специальные «лыжные стрелы». Правда, в том же Токсово, где располагались профессиональные трассы, проходили этапы Кубка мира и проводились международные соревнования самого высокого уровня, те же Кавголовские игры, куда приезжала мировая элита, теперь стоят высокие заборы частных владений. Проблема эта скорее общероссийская, но тут речь даже не о спорте, а о здоровье. Ведь если пожилой человек хотя бы раз в неделю проходит полтора или два километра подышать свежим воздухом, это здорово и так должно быть.

И неважно, как ты на лыжах бегаешь, с загнутыми концами назад или вперед, главное – это полчаса на свежем зимнем воздухе и минимальная физическая нагрузка.

Я всегда считал и сейчас считаю, что для здорового образа жизни и вообще для развития гражданского общества в Кузьмоловском необходимо построить бассейн. Он необязательно должен быть огромным и дорогостоящим, 25 метров по типовому проекту вполне достаточно. Бассейн может решать колоссальное количество задач, и я не про соревнования для пловцов. Во-первых, это развитие школьников, ведь умение плавать равносильно умению дышать и ходить. В северных районах, к которым мы можем себя отнести, минимум 50% населения плавать не умеет. А даже в простеньком бассейне школьники уже к третьему-четвертому классу научились бы плавать. Большинство из них не станут профессиональными пловцами, но держаться на воде и не тонуть они смогут совершенно точно. Во-вторых, плавание – это отличная профилактика сколиоза, который из-за повышенной нагрузки на позвоночник сейчас чуть ли не у каждого второго школьника. А в вечернее время можно организовать свободное плавание для взрослых. При недорогих абонементах большинство жителей с удовольствием бы посещали бассейн, расположенный в непосредственной близости от жилья, и неимоверный оздоровительный эффект не заставил себя ждать. Да, есть бассейн с тренажерным залом в Девяткино, но цены там кусаются, и есть огромная разница – пройти пятнадцать минут пешком по посёлку или ехать на автобусе, тем более пожилому человеку с остеохондрозом.

Строительство – это всегда дорого, но ещё дороже здоровье людей. Возьмём, к примеру, нашу кузьмоловскую баню. Она котируется не только в Кузьмолово и в соседних посёлках, даже из Санкт-Петербурга к нам ездят париться, а всё из-за того, что баня натуральная, на дровах. Сейчас бани или на газе, или на электричестве, на трубчатых электронагревателях, которые сушат кожу и наоборот вредят здоровью.

Дрова – это особый дух, пар, воздух. Важность бани для здоровья осознали еще в Древнем Риме, вспомнить хотя бы Термы Каракаллы. Туда приходили не только смывать грязь, но и отдыхать душой: в Термах были сады отдыха, культурные клубы и даже библиотека. Я тоже раньше был фанатиком бани, но сейчас по здоровью, к сожалению, уже не получается.

По рассказам друзей знаю, что хоть муниципальная баня и убыточна, местные власти понимают, насколько это хорошее и благородное дело, и средств не жалеют – сделали ремонт, выделяют субсидии на покрытие межтарифной разницы.

С друзьями в Кузьмоловской бане

 

Самое главное – люди

 

– В Кузьмолово есть такие виды спорта, о которых можно говорить только с восхищением.

Гордость нашего поселка – это спортивное ориентирование, где фигурой номер один стоит Владимир Николаевич Шумилов. Я серьёзно считаю, что ему нужно при жизни установить памятник или бюст.

Через руки Владимира Николаевича в Кузьмолово прошли если не тысяча, то пятьсот детей минимум, целые поколения ориентировщиков. Он не просто хороший тренер, он воспитатель, он как отец родной. Все родители только добрыми словами отзываются в его адрес, а ребята, когда вырастают, признаются, что именно благодаря ему приобщились к здоровому образу жизни, не стали наркоманами, научились пользоваться компасом, ориентироваться по топографическим картам в лесу и на местности, разводить костер и варить кашу. Мне посчастливилось хорошо знать Владимира Шумилова, мы часто общаемся, вот буквально на днях встретились, поговорили о жизни. На его примере выросли и другие замечательные тренеры – Саша Тюленев, чемпион СССР по спортивному ориентированию, Саша Шеин. Они целое поколение спортсменов воспитали, которые тоже стали тренировать, и отсюда такие высокие результаты у кузьмоловских ориентировщиков. Ребята выигрывают Первенство России, ездят на международные соревнования в Швецию, Норвегию, Италию, Швейцарию. Спортивное ориентирование – очень демократичный вид спорта, не требующий дорогостоящего инвентаря и аренды спортивных залов, доступный всем возрастным категориям. Дети, взрослые, пожилые люди соревнуются по нескольким дистанциям, на разных типах местности. Всё это происходит на свежем воздухе, в лесу, на природе, а после турниров участники вместе собираются у костра и поют туристские песни. Мне кажется, это что-то такое объединяющее, чего нам всем сейчас очень не хватает.

Необычными спортивными дисциплинами тоже увлекались. При Доме культуры впервые появилась секция подводного плавания, созданная Валерием Нагорным. Для подводного плавания требовалась специальная техника, особый инвентарь. Купить его в те времена было сложно, и ребята многое разрабатывали своими руками. Потом они переехали в Дом техучебы, там занималось очень много детей. О кузьмоловском спорте даже снимали кино. Рудик Бас, Рудольф Владимирович – это человек, который создал в Доме культуры киностудию и создавал фильмы о Кузьмоловском: о ГИПХ, о пионерах и их участии в шествии на Дворцовой площади, об академике Шпаке. Однажды он участвовал в фестивале-конкурсе в Ярославле и завоевал золотую медаль как раз за ленту о кузьмоловском стадионе. Интересно узнать, где сейчас эти киноплёнки. Думаю, молодым поколениям было бы любопытно их посмотреть и поближе познакомиться с миром, в котором мы жили.

В посёлке проживало много светлых умов – и докторов, и кандидатов наук, но к сожалению, большинства из них уже нет с нами. Ныне живущих и даже переехавших из посёлка тоже можно перечислять долго: Юрий Иванович Карташов – заместитель генерального директора по научной работе, Леонид Павлович Кошелев – изобретатель, активист в гаражном деле, Мишин – лауреат Сталинской премии, Борис Ласкин – замгендиректора по науке, Тунгусов. Все они активно занимались научной деятельностью.

 

Профкомы в России необходимо возрождать

 

– Со временем многие направления, которыми занимался профком, канули в лету. И это не из-за того, что я ушёл, а просто жизнь внесла свои коррективы. Раньше на жилищное строительство выделялись государственные деньги, завод строил и предоставлял квартиры. Сейчас давно уже у ГИПХ нет такой возможности, и вообще не предусмотрен подобный порядок. В своё время весь жилищный фонд был передан в районную казну: теперь завод ничего не строит, не распределяет, и ни о каком бесплатном жилье речи не идёт.

В здравоохранении ситуация тоже изменилась кардинально, хотя в последние годы моей работы в профкоме МСЧ № 122 уже постепенно вводила платные услуги. Сейчас ГИПХ не имеет каких-либо договорённостей с медсанчастью, да и само учреждение приобрело иной статус и не обслуживает работников предприятий оборонной и химической отраслей. Больше не получится прийти в МСЧ и заявить о своих правах на бесплатное медицинское обслуживание – вас отправят в поликлинику, к которой вы прикрепились, или предложат заключить договор на платное лечение.

Более 90% профсоюзных организаций перестали существовать, и это случилось по самым разным причинам. Во-первых, люди стали выходить из профсоюзов. В старое время, если вы были членом профсоюза, вам оплачивали больничный в одном размере, а тем, кто не состоял в профсоюзе – в совсем другом, меньшем намного, а иногда и вообще не компенсировали.

За счет профбюджета обеспечивалось диетическое питание нуждающимся в нём работникам. Профсоюз распределял путёвки в санатории и дома отдыха. У опытного завода был прекрасный санаторий в Молодёжном, на побережье Финского залива. Место красивейшее: летом здесь работал пионерлагерь для детей сотрудников, а осенью, зимой и весной сюда по путевкам ездили взрослые в профилакторий.

За совсем небольшие деньги можно было оздоравливаться 24 дня, а условия были прекрасные: четырёхразовое питание, процедуры, медицинские услуги, спортивные площадки, конкурсы, кинозалы. Утром автобус отвозил работников на завод, в 15:00 – обратно в профилакторий, суббота и воскресенье были полноценными днями отдыха. К сожалению, содержать санаторий в современное время институту стало сложно, и комплекс выкупило Правительство Санкт-Петербурга. Пока его территория так и остается неосвоенной.

Логично, что большинство людей рассуждало: «Я состоял в профсоюзе, исправно платил взносы, взамен я ездил отдыхать, имел дополнительные выплаты. А сейчас профсоюз лишь собирает платежи, но максимум, что я получаю, – это билеты на концерт.». Администрации предприятий начали оказывать сильнейшее давление на работников, чтобы они выходили из членов профсоюза. Сначала в лёгкой форме, а потом всё серьёзнее и серьёзнее: доходило до того, что директор предприятия мог вызвать начальника цеха и в ультимативной форме поставить задачу, чтоб все сотрудники заполнили бланки на выход, а кто к следующему месяцу не покинет профсоюз, отправится «за ворота». Это не особо афишировалось, но люди боялись и уходили из профсоюзных организаций. Для наглядности, в настоящее время в профсоюзе опытного завода состоят девять человек. Этих людей по факту и не назовёшь профсоюзом – они не имеют никакого веса. По Трудовому кодексу в профсоюзной организации должно быть более 50% численности работников, чтобы руководство в обязательном порядке согласовывало с ними свои действия, ставило в известность о принятых решениях, обсуждало коллективный договор или отчётность. В последние годы работы мне постоянно приходилось иметь дело с ведомственными профсоюзами во Дворце Труда, и уже тогда их количество буквально таяло на глазах.

Но на вопрос: «Нужны ли профсоюзы или нет?», я отвечу утвердительно. Безусловно, нужны, просто в нынешний момент они оказались невостребованными и занимаются не тем, чем следует. В своё время я бывал на профсоюзной учёбе в Швеции, с немцами обменивались опытом. Я своими глазами наблюдал, как это устроено в Европе. В большинстве стран, неважно капиталистических или нет, профсоюзы недаром существуют уже более 100 лет, а их влияние очень сильное. В той же Швеции, когда мы встречались с директорами предприятий, они рассказывали, что руководитель профсоюза для них второй человек. Без него не принималось ни одно важное решение, особенно касаемо техники безопасности. К директору мог прийти председатель профсоюза, заявить об имеющемся нарушении и установить срок для устранения в два дня, иначе работа цеха, а порой и всего предприятия будет приостановлена. Директор объяснял, что может не согласиться, подать в суд на профсоюз, но решение должен беспрекословно выполнить. Нам такое кажется фантастикой, но раз европейские профсоюзы успешно функционируют, то и у нас тем более это возможно. Конечно, приватизированные санатории и пионерские лагеря уже не вернуть, но есть множество других вариантов: приобретение абонементов в фитнес-клубы или бассейны, льготные отпуска в российских санаториях или гостиницах, социальная и материальная помощь. Зачем такими вопросами заниматься высшему менеджменту предприятия, если для этого есть профсоюз, имеющий опыт в подобных делах?

Можно контролировать его деятельность, проверять, требовать отчётность, но позволив профсоюзу заниматься характерными для него видами деятельности, руководство сможет спокойно решать значимые вопросы именно в работе предприятия.

Таким образом, в России произошел перегиб в другую сторону: если раньше на профсоюзы вешали что ни попадя, то сейчас забрали полномочия полностью, после чего они стали никому не нужным посмешищем.

Какой дирекции хочется иметь организацию, в которой люди высказывают своё мнение, чего-то требуют, пытаются что-то доказать? Большинству это не нужно, а если кому-то нужно, то этот человек – хороший директор, понимающий, что человек со своим мнением – это находка. Его всегда можно выслушать, и вынести для себя что-то полезное.

Я уверен, что должны быть определены новые задачи и направления работы профсоюзов, нужно кардинально менять законодательство. Сейчас профсоюзные лидеры, тот же Михаил Шмаков, занимают довольно безучастные позиции, но что это тупиковый путь, скоро станет очевидно. Хоть тогда нам и казалось, что нас заставляют, «выгоняют» на демонстрации, субботники, сбор картофеля, от работы профсоюзов как у меня, так и у моих родных и друзей остались самые положительные воспоминания и эмоции, и это необходимо хотя бы попытаться возродить.

К разговору присоединяется Елена Михайловна, до этого внимательно слушавшая рассказ своего супруга.

 

– Когда я приехала в Кузьмолово, здесь кроме двух одноэтажных бараков и клуба на месте «Терема» не было вообще ничего. Поселок рос на моих глазах, всё чаще проходили субботники. Сейчас на субботниках вообще никого не увидишь, а тогда люди выходили, звучала музыка, жилищные конторы работали наравне с жителями, давали инвентарь и увозили мусор. А сколько было посажено деревьев! Да, сплошь и рядом делали это неправильно, теперь периодически страдают жители и былые посадки приходится вырубать, зато сажали своими руками. Где раньше была булочная, росли пионы и благоухали каждый год, а у поликлиники цвели ромашки. Общее дело очень объединяло людей.

 

Анатолий Степанович любит посёлок, тема благоустройства для него тоже важна, и он добавляет немного своего видения.

 

– Я понимаю, что-то выполнимо, что-то нет, но как же здорово было бы Кузьмолово получить своих садовника и поселкового дизайнера. Ведь почти у каждого дома жители сажают прекрасные цветы, ухаживают за ними, поливают. Но у всех разные финансовые и временные возможности, вот и получается, что нет общей концепции озеленения. Уверен, за небольшую плату найдутся энтузиасты среди жителей. Вот наши соседи, Валя Крестьянинова и Кургузовы сотворили безумно красивые клумбы. Они понимают, что делают важное и хорошее дело, заметное окружающим. Если совсем углубляться в фантазии, то не хватает нам своей, особой достопримечательности. Часов на площади, которые бы раз в час били или гимн играли, как Биг Бен в Лондоне. В Чехии такие в каждом малюсеньком городке стоят.

 

По воспоминаниям Анатолия Степановича вполне можно снять документальный фильм: два с лишним часа с семьёй Бариновых пролетают незаметно. Просыпается кошка и уютно устраивается на коленях у Анатолия Степановича.

 

– Когда меня спрашивают, чего я добился в жизни, я всегда отвечаю так: «Самое лучшее, что я сделал, – уговорил эту девушку выйти за меня замуж.». Мы живём вместе уже почти пятьдесят лет, в мае 2023 года отметим золотую свадьбу. Жена у меня замечательная.

Молодожёны Елена и Анатолий Бариновы

 

Елена Михайловна смущается и добавляет:

 

– Он из красивейшего города Пушкина ездил сюда каждый день и всё-таки ради меня переехал. Любовь. Слава Богу, у нас всё хорошо.

 

Анатолий Степанович и Елена Михайловна Бариновы